Ольга Ружникова - Изгнанники Эвитана [Дилогия]

А Серж уже стиснул кулаки. Намертво.

Только этого не хватало!

— Господа, для лечения капитана Николса достаточно одного капитана Эрвэ, — обернулся подполковник к прочим бодрствующим. — Завтра, как всегда — трудный день. Так что предлагаю лечь спать всем, кроме меня, корнета Криделя и, разумеется, врача. Серж, выйдем пока, чтобы не мешать. Если понадобимся — будем в тренировочном зале.

Анри положил жаждущему остаться возле друга мальчишке руку на плечо. И, не дав вставить ни слова, вывел в коридор.

— Анри, они его ненавидят! И всегда будут, да?

— «Всегда» — это слишком долго. Как и «никогда», — Тенмар присел на фигурную скамью.

Как раз под темную сень статуи. То ли языческого бога в императорских регалиях, то ли императора, похожего на бога.

Серж примостился рядом:

— Но ты ведь его уже не ненавидишь?

— Со мной сложнее, — вздохнул Анри. Непонятная тень пробежала по его лицу. Или просто луну за окном затягивает облако? — Видишь ли, Серж, Роджер Николс — действительно тебе друг. И он — не полная мразь, это правда. Но всё это не делает его ни моим другом, ни другом остальных. Пойми это и смирись.

— Но… ты же велел Шарлю… капитану Эрвэ помочь ему!

Такое в голове не укладывается. Сам Кридель никогда не стал бы защищать врага. Ну, например, того мерзавца — имперского генерала! Да и Всеслава Словеонского — если уж на то пошло.

— Я ведь уже сказал: Николс — твой друг. И кроме того — мой подчиненный. Раз уж я волей-неволей принял его под свое командование, — вновь невесело вздохнул Тенмар. — Получается, я за него отвечаю. Но если мы когда-нибудь вернемся в Эвитан — вновь окажемся по разные стороны поля боя, не сомневайся.

— А мы вернемся?

— Кто знает? Жизнь может оборваться в любой миг, а может стать очень долгой.

— А где… где бы я оказался? И с кем?

— Тебе решать. Потом. Когда придет час, — Анри на миг замолк и вновь усмехнулся. — Если придет. Я как по-писаному заговорил, да?

— А как ты думаешь, — бывший корнет и сам не знал, почему это так важно, — на чьей стороне я окажусь?

— Возможно, на той, которую посчитаешь справедливой. Но скорее всего… ни на чьей, Серж, — усмехнулся Тенмар. Иначе, чем прежде. Веселее. — Вернешься домой, к родителям. Женишься, заведешь детей. А о приключениях в Квирине будешь рассказывать внукам.

Кридель вздохнул. С одной стороны — обидно, что тогда не поучаствовать в столь важных событиях. А с другой — как же хочется домой!

Размечтался! Вернись сначала…

Статуи вдоль стен в пустом, а оттого еще более огромном зале насмешливо улыбаются в косых отблесках полной луны. Будто слышат мысли. Куда ты денешься, мальчишка, мечтавший о воинской славе?

— Давно это у твоего друга?

Серж вздрогнул и смущенно затряс головой. Замечтался и пропустил вопрос!

Когда убегал от дикарей Всеслава (хотя куда им до плебса Сантэи!) — думал, что отныне навеки стал изгоем. А оказалось — и у изгнанников есть свои. И товарищи по несчастью. И командир, который если что — вытащит и присмотрит.

— Анри, прости, что?

— Да ты спишь на ходу! — негромко рассмеялся тот. — Кошмары, Серж. Давно у Ревинтера-младшего кошмары?

— Не знаю… он не говорил. Я спрошу… Наверное, в Квирине начались.

— Выясни.

— А что? Ты думаешь… это у него — не просто сны, да? Он чем-то болен?

— Если болен, Шарль это выяснит. Ладно, пошли назад.

Разумеется, никто из бодрствовавших не заснул. А Рауль и не ложился. И в глазах столь явный вопрос: «Ну что — вправил мальчишке мозги?», что вот-вот и Серж прочтет. При всей его наивности.

Шарль с хмурым видом смешивает в ступке травы. Рядом, на скамье — открытая фляга с вином.

— Через четверть часа настоится, — голосом под стать выражению лица буркнул Эрвэ. — Но ему больше не врач, а священник нужен…

— Что вы име…

— Да не соборовать, а грехи отпустить! — усмехнувшись, оборвал Сержа на полуслове Шарль. — В наше время такие священники бывают — еще не то отпустят.

— У принца Гуго же есть свой исповедник, — хмуро бросил Рауль. — Был, во всяком случае. Если еще спьяну не пристрелили. Не сам, так шакалы…

— Он, наверное, глухой, — съязвил проснувшийся Конрад. Тут же оглядываясь в поисках привычных улыбок. И явно остался доволен — даже у Сержа уголки губ к ушам поползли.

Впрочем, корнет тут же опомнился:

— Капитан Эрвэ, Роджер… капитан Николс выздоровеет?!

— Куда он денется? Жар я сбил. Сейчас растолкаю и настоем черноголова напою.

Увы, недолгое пребывание в казарме Эстелы ситуацию Конрад-Серж ухудшило на порядок. Анри всерьез подозревал, что теперь к обиде на длинный язык Эверрата и его подначки в адрес Ревинтера добавилась еще и ревность. Эста ничем не дала повода. Но когда он требовался — для первой-то любви?

Эстела теперь — в Ремесленном квартале. Не вернулась бы в табор — пользуясь выздоровлением баро. С девочки станется. Вожак банджарон-то здоров, а вот отравителя так и не нашли…

— Колесница… — вдруг вполне разборчиво пробормотал Николс.

— Что? — Кридель шагнул ближе, едва не оттолкнув Эрвэ.

— Огонь… Всадник на небе… Колесница… молнии… смерть…

За окном громыхнул здоровенный раскат грома. А перед самым оконным стеклом вспыхнул бледный зигзаг молнии. Известил о подступившей грозе…

Тенмар похолодел. Какие бы силы ни избрали младшего Ревинтера своей игрушкой — как же хорошо, что сейчас никого нет в саду! И что Серж не пошел туда искать командира.

Вроде бы предусмотрели всё.

Разве что свадебный кортеж вдруг поедет другой улицей. В последнюю минуту. Но плотным кольцом разряженных гвардейцев оцепили именно эту.

И всё равно — уйма народу толпится по обе стороны дороги. Орут, веселятся. Этим только повод дай!

Придумать приличный план за столь короткий срок было, прямо скажем, сложно.

Сколько цветочных букетов… А с цветочками-то, может, охрана и пропустила бы. Девушек хорошеньких. «Дядюшка Гуго» таких любит.

Вот только Эдингем — не красотка, а ревинтеровский капитан. И его к кортежу на пушечный выстрел не подпустят. А тем более — на пистолетный. Даже с цветами.

Не говоря уже о том, что Алан рассчитывал еще и успеть удрать, а отнюдь не красиво и героически погибнуть. Менять собственную родную шкурку (как-то привык к ней за почти двадцать два года) на жизнь мрази — нет уж, спасибо. Он — не Анри Тенмар и не Арно Ильдани. Даже если и делает сейчас то, что с удовольствием совершил бы любой из них.